«… Разве вы педагоги, учителя? Вы чинодралы, у
вас не храм науки, а управа благочиния…»

А.П.Чехов. Человек в футляре.

  Много лет не утихает полемика на тему ЕГЭ. Общество требует отмены экзамена, возложив на него всю ответственность за разрушение некогда успешной и по ряду показателей эталонной системы образования, а чиновники пытаются, как могут, его защитить. Казалось бы, последним давно пора услышать глас народа и озаботиться всеобщим возмущением, но этого не происходит, а каток разрушений движется дальше. Изменения, внесенные в контрольно-измерительные материалы ЕГЭ 2022 года по иностранному (английскому) языку, подтверждают развитие негативной тенденции, являясь яркой иллюстрацией процессов, идущих в образовании в целом.

  Необходимо отметить, что по сравнению с выпускным экзаменом по некоторым другим предметам экзамен по иностранному (английскому) языку в формате ЕГЭ всегда был неплохим. Он опирался и во многом был «списан» с экзаменов на ряд сертификатов, выдаваемых или требуемых иностранными университетами, а также экзаменов, характерных для общеобразовательных школ Евросоюза, - в соответствии с тенденцией встраивания РФ в систему глобального образования, что в применении к иностранным языкам было адекватным подходом. Это означало, что практически весь экзамен был представлен заданиями, заимствованными у зарубежных составителей, имеющих большой опыт в измерении уровня владения их родным языком людьми из разных частей мира, не являющимися его носителями, но претендующими на места в университетах или рабочие места в соответствующих странах. ЕГЭ по иностранному языку также имел некоторые национальные особенности, отвечавшие преемственности его преподавания на территории СССР и РФ, в основном в содержании наиболее сложных заданий. Другими словами, в хорошо узнаваемые зарубежные форматы были внесены некоторые российские изменения, которые одновременно не позволяли признать национальный экзамен стопроцентным плагиатом. Важно отметить, что экзамен в части своего содержания в целом отвечал требованиям науки о языке и основным педагогическим и методическим принципам. К 2022 году формат некоторых заданий ЕГЭ по ряду дисциплин, включая иностранные языки, был изменен; чиновники от образования объяснили необходимость такого действия попыткой приблизить содержание экзамена к жизни и практике. На деле в некоторые переформатированные части экзамена по иностранному языку был внесен содержательный и методический хаос, и без того спорные подходы к оцениванию заданий были усугублены, а то, как внедрялись изменения, явилось очевидным организационным провалом. Таким образом, некогда неплохой экзамен был приведен «к общему знаменателю» и стал отвечать духу и букве многих разрушительных для интеллекта подходов, ставших обыденностью в системе образования постсоветской России. Проделанная «работа», надо полагать, была оплачена средствами из бюджета РФ.

  Все началось с того, что к осени 2021 года ФИПИ (Федеральный институт педагогических измерений) опубликовал абсолютно не проработанную (в части измененных заданий) и нарушающую как филологические, так и педагогические каноны демоверсию экзамена, призвав к ее обсуждению представителей профессионального сообщества. Последние были откровенно шокированы содержанием измененной части, что бурно обсуждалось в социальных сетях и кулуарах. Несколько улучшенная при помощи педагогической общественности версия появилась позже, однако она, к большому удивлению многих, сохранила все самые грубые нарушения первоначального варианта. Кроме того, полный пакет финальных документов методического характера, необходимых для понимания критериев оценивания экзаменационных работ, который педагоги обычно имели в руках уже осенью, задержали вплоть до весны, опубликовав его частями. Эти части не во всем были согласованы, так что ряд экспертов ЕГЭ в конце мая еще не знали о некоторых требованиях, содержащихся в методических рекомендациях, составленных ФИПИ для обучающихся. При этом ФИПИ имеет ряд собственных критериев, отличающихся как от общих филологических, так и от принятых в зарубежных экзаменах, на которые ЕГЭ по прежнему опирается, поэтому проволочки с их опубликованием означали отсутствие ориентиров для подготовки к измененным частям экзамена, что должно было сказаться на ее качестве и привести к стрессовым ситуациям. Наконец, пособия, содержащие типовые экзаменационные варианты, полностью соответствующие отредактированной демоверсии 2022 года, появились лишь зимой 2022 года и были очень малочисленными, а банк заданий на сайте ФИПИ, которым традиционно пользовались учащиеся, так и не был обновлен под измененный формат. Таким образом, чиновники, отвечающие за ЕГЭ, не обеспечили учащихся достаточным количеством материалов для подготовки к экзаменам, а опубликованные пособия оказались плохо отредактированными, содержащими различные ошибки и временами противоречащими требованиям разработчиков экзамена.

  В этом году за основу самого трудного задания письменной части (экзамен состоит из двух частей, которые сдают в два разных дня) разработчики приняли эссе на основе описания диаграмм или таблиц, входящее в формат международного экзамена IELTS ( International English Language Testing System), сертификат которого необходим для поступления в университеты Британии. В российском изводе содержащиеся в задании данные должны были отражать результаты гипотетического опроса общественного мнения в вымышленном государстве Зетланд. На этот раз разработчики внесли в известный международный формат эссе такие изменения, которые наводили на мысль об отсутствии у них не только профильного, но и качественного общего среднего образования. Прежде всего, опубликованный в демоверсии план эссе оказался грубо нарушающим базовые нормы филологии. От учащихся требовалось написать эссе неопределенного, несуществующего типа, вступление которого было на одну тему, один из абзацев основной части – на другую тему, а заключение на третью тему, никак не связанную ни с содержанием вступления, ни с заявленной в задании темой проекта. Так, вступление должно было отразить факт якобы выполняемого проекта по заданной теме, наличие результатов опроса, тип и характер опрошенной аудитории, ее принадлежность к определенному государству. Основная часть посвящалась статистическому анализу данных, а также выявлению проблемы, которая в эссе такого типа обычно «читается» за приведенными цифрами, и ее возможному решению. Беда в том, что разработчики экзамена, судя по предложенному ими сборнику типовых экзаменационных материалов, составляли его, как говорят, «на коленке» и не удосужились продумать и заложить в задание необходимые показатели, которые бы позволили учащимся логично вывести проблему из данных опроса, тем самым продемонстрировав качество своего мышления, поэтому они разрешили учащимся описывать любую проблему, хотя бы косвенно связанную с самой широкой трактовкой описываемой тематики, отступив от сути якобы производимого исследования. Таким образом, выпускники попадали в ситуацию « инициатива наказуема» и « все издержки будут вашими», т.к., будучи весьма ограниченными во времени, они должны были фантазировать на пустом месте, а проверяющим экспертам предписывалось снижать им баллы в случае выбора неудачной проблемы или нереалистичного решения. Мало того, планы эссе из демоверсии и из главного сборника типовых экзаменационных вариантов с грифом ФИПИ под редакцией М.В. Вербицкой то и дело требовали увязать соответствующую часть эссе с отличной от темы проекта проблематикой, т.к. последняя в большинстве случаев сводилась к изучению либо фактических предпочтений респондентов, либо их мотиваций, т.е. была скорее социологически окрашенной, а проблему зачастую нужно было найти вне социологического аспекта. Следовательно, внутри эссе разработчиками был запрограммирован абзац несоответствующего содержания. Аналогичным образом в качестве заключения требовались рассуждения, не связанные с темой и сутью якобы проводимого исследования, позаимствованные из другого типа эссе, одновременно затрагивающие другую категорию респондентов, речь о которых не велась ни в материалах гипотетического опроса, ни в основной части эссе. При этом методические рекомендации для предметных комиссий обозначили установку строго отлеживать приверженность учащихся описанному смысловому диссонансу и снижать баллы, если ученик запутается в расставленных ловушках и на логическом «автопилоте» произведет осмысленный и последовательный текст. Высший балл можно было получить за эссе, только лишь опрокинув филологические каноны. Следовательно, составители и чиновники сознательно организовали общий хаос содержания экзаменационного задания высокого уровня сложности, чтобы оно не могло стать развивающим для учащихся, а также легализовали свою откровенную халтуру под видом разработки нового типа задания для общенационального экзамена. Эти очевидно грубые нарушения норм в части содержания и структуры работы, в самом мягком варианте описываемые как «смесь французского с нижегородским», не помешали ФИПИ заявить логичность высказывания одним из наиболее значимых и строгих критериев оценивания задания, поэтому перед наиболее сильными учащимися в течение всего года стоял вопрос: «А судьи кто?». Если это не дискредитация всей системы образования в глазах наиболее сильных учеников и педагогов, то что это? Как на это могли пойти люди с многолетним стажем преподавания иностранных языков, заявленные в качестве авторов и рецензентов Методических материалов для председателей и членов субъектов Российской Федерации по проверке выполнения заданий с развернутым ответом экзаменационных работа ЕГЭ 2022 года? Что произошло с этими людьми, кто оказал на них влияние?

  Настоящее удивление вызвали некоторые разночтения между методическими рекомендациями для оценивания ответов учащихся предметными комиссиями от разработчиков ЕГЭ и составленными ими же тренировочными заданиями как для устной, так и для письменной части экзамена. Так, например, смоделированные для предметных комиссий по английскому языку возможные устные ответы учащихся, нарушавшие заданный план ответа, могли быть поданы как образцовые. Причина, вероятно, все та же – некачественное задание, которое разработчики составили и опубликовали, лишь позже поняв, что в отведенное короткое время не только ученики, но и они сами не справятся с обоснованием выбора фотоматериалов для гипотетического проекта, включенных ими же в обсуждаемую часть экзамена. В такой ситуации было бы честно изменить формулировку соответствующего пункта плана, но это сделано не было. Многочисленные преподающие блогеры начали, как умели, разбираться в обозначившейся коллизии, объясняя учащимся, что если на фотографии изображен слон, то этого достаточно, чтобы взять ее в качестве иллюстрации для любого проекта о животных. Надо отметить, что хорошо знакомые с проектной деятельностью сильные учащиеся, мягко говоря, были удивлены таким незамысловатым утверждением, справедливо полагая, что в соответствии с имеющейся формулировкой плана следует найти ту причину, по которой именно эти фотографии из всех возможных на заданную тему наилучшим образом подходят к проекту. Поскольку, на взгляд многих опытных преподавателей, предложенные фотографии выглядели результатом случайного выбора составителей и не содержали никаких подсказок о возможном замысле авторов задания, обоснование этого выбора, полностью возложенное на учащихся, как и в случае с поиском проблемы в эссе, напоминало здание, полученное героем известной сказки: « Пойди туда - не знаю куда; принеси то - не знаю что». Самое последнее и позднее новое требование, появившееся в Методических рекомендациях для обучающихся (именно о нем предупредили не всех экспертов ЕГЭ) уже весной, незадолго до экзамена, запросило у экзаменуемого интерпретацию ( опять же без изменений формулировки плана задания) произведенного сравнения данных в эссе, т.е. дополнительной аналитической работы, которая является самым трудным видом деятельности на экзамене. Но, как уже было сказано выше, интерпретировать какие-либо данные с точки зрения стоящих за ними реалий можно лишь тогда, когда составитель экзамена заложил в свое задание соответствующую идею и цифры. Поскольку ничего подобного в большинстве типовых заданий не наблюдалось, ФИПИ в дальнейшем спустил это требование «на тормозах», по-тихому, негласно, отменив его за несколько недель до экзамена, о чем «по секрету» рассказали некоторые наиболее осведомленные эксперты ЕГЭ, ведущие свои частные страницы в You Tube. Как много учащихся и педагогов услышали эти интернет - разговоры «по секрету»? В любом случае время тех, кто следил за официальными документами ФИПИ, прочитал рекомендации и готовился их выполнить, было уже потрачено, отнято у других видов подготовки на фоне очередного стресса, т.к. добавление этого пункта в ограниченный 275 словами текст ( больше нельзя!) накануне экзамена вынудило учащихся и преподавателей переформатировать свои эссе, находя новые языковые средства и вновь пытаясь выстроить спасительные логические цепочки в бесконечном хаосе экзаменационного задания. Характерным образом (как видим, уже в который раз) составители наказали самых ответственных и глубоко мыслящих учащихся, проявивших грамотный подход к организации своей учебы. Все, кто исповедовал идеологию « и так сойдет», оказались в выигрыше. Как можно увидеть, по многим описанным выше причинам подготовка к ЕГЭ по английскому языку в этом году была максимально осложнена для учащихся. В ситуации, когда чем либо руководят люди недостаточной квалификации или ответственности ( а эти вещи обычно идут в комплекте), зависимый человек ( в данном случае это выпускник) в той или иной степени пострадает всегда. Поскольку система образования принадлежит государству, ЕГЭ по английскому языку 2022 года дискредитировал и его. Как чиновники, одобрившие такое содержание и организацию экзамена, собираются преуспеть в работе по воспитанию патриотических чувств у молодого поколения? Разве патриотизм это не гордость за людей, живущих в нашей стране, и, тем более, руководящих ей? Разве это не желание и умение придерживаться во всем лучших традиций , заложенных предыдущими поколениями?

  Важно отметить, что система оценивания работ и ответов, применяемая на ЕГЭ по английскому языку, всегда вызывала нарекания педагогического сообщества. Но в этом году недостатки были лишь усугублены. Начнем с того, что учащийся на экзамене в части заданий, проверяемых компьютером, независимо от их уровня сложности может получить не более одного балла за любой правильный ответ. Такой подход уже сам по себе нивелирует разницу между учащимися : средние и сильные не слишком отличаются с точки зрения количества набранных баллов, что влияет на перспективу зачисления в университеты на основе ЕГЭ. Кроме того, в этом году ФИПИ « либерализовал» критерии оценивания заданий, что еще очевиднее выразилось в подходе « чем сильнее ученик, тем меньше баллов он получит». Так, например, в некоторых заданиях за 2 лексико-грамматические и 2 орфографические или пунктуационные ошибки (всего 4 штуки) снижения балла не происходит. А лишь за 3 пунктуационные ошибки в тех же заданиях происходит снижение на 1 балл. Таким образом, одна пунктуационная ошибка, по замыслу ФИПИ, является большей погрешностью, чем 2 лексико-грамматические ошибки. Такой подход науке о языке неизвестен, т.к. он грубо искажает реальность. Поскольку лексико-грамматические ошибки традиционно считаются более серьезными, т.к. они ведут к большим искажениям содержания и отражают меньшую подготовленность учащегося, здесь мы имеем случай, когда с «легкой» руки ФИПИ более сильный ученик снова оказывается в проигрыше. Напомню, ЕГЭ задумывали как один из социальных лифтов, который, объективно оценивая знания выпускников, станет не только мощным фактором мотивации к получению образования, но и обеспечит сильнейшим места в лучших вузах и возможность в будущем занять наиболее важные позиции в управлении государством. В чьих интересах работают люди, разрушающие саму возможность такого применения общенационального экзамена?

  Отдельного внимания заслуживает и то, как ФИПИ классифицирует ошибки, т.е. что он признает ошибками по лексике, грамматике, логике и т.д.. Разные педагогические школы применяют разные подходы, но характерная для русской и советской филологической школы классификация обычно опирается на причину, по которой сделана та или иная ошибка, считая это принципиально важным, т.к. такая классификация позволяет выявить сферу, в которой допущены дефекты преподавания или усвоения, а значит, эту ошибку в будущем устранить. ФИПИ же подходит к ошибкам иначе: игнорируя отечественный опыт за последние 200 лет, он интерпретирует тип ошибки без учета того сбоя в мышлении, который к ней приводит. Таким образом, некоторые ошибки по грамматике он объявляет ошибками по логике, некоторые орфографические ошибки – лексическими и т.д. Такой принцип классификации ошибок также связан с искажением реальности, а ее результатом становится невозможность продуктивной работы над ошибками и разрушение логического взгляда на язык как на целостную систему – как у учащихся, так и у учителей. Это также исключает возможность системного взгляда на проблемы учащихся в целом, на природу возникающих у них трудностей, не дает видеть и понимать ученика в сугубо педагогическом смысле. Ситуация сродни неверно поставленному в медицине диагнозу, не дающему ни вылечить заболевание, ни поддержать здоровье.

  Нельзя обойти молчанием вопиющий факт нарушения организаторами ЕГЭ важнейшего принципа отечественной педагогики, который наблюдается уже в течение ряда лет. Согласно этому принципу экзамен есть также форма обучения, отказ от него означает не только потерю значительной части смысла экзаменационной работы, но и бесспорное нарушение прав учащихся. Любой вид обучения предполагает понятную обратную связь, однако эксперты, отказывая ученику в уважении, в последние годы не отмечают в проверяемых ими письменных работах те места, которые они считают ошибками. Выставление ими баллов является полностью немотивированным. Надо ли говорить, что при таком подходе ученика отчуждают и от его собственной работы, и от затраченных на подготовку к экзамену усилий, оставляя у него ощущение бессмысленности и незавершенности процедуры ЕГЭ? Надо ли удивляться, что предусмотренная последующая апелляция должна была раньше или позже превратиться в абсолютный симулякр? Автор статьи много лет в разном качестве преподает иностранный язык, специализируясь на подготовке к наиболее сложным выпускным, вступительным и иным экзаменам по английскому языку, и сталкивалась с апелляцией не раз. Чиновники от образования всегда декларировали принцип решения спора на ЕГЭ в пользу ученика при наличии достаточных оснований. Год 2022 стал особенным с этой точки зрения.

  Вот отзыв выпускницы 11 класса этого года из Московской области.

  «После получения результатов ЕГЭ по английскому мой репетитор разобрала мое эссе буквально по деталям, проконсультировалась с другими квалифицированными экспертами, после чего они вместе вынесли вердикт: мне необоснованно сняли 1 балл за лексику. За этот балл мы и решили побороться: нашли в английских словарях подтверждения тому, что все слова в моем сочинении были употреблены в правильном значении, в правильном контексте и в составе правильных устойчивых выражений. Орфографические ошибки, в результате которых получалось бы другое слово, отсутствовали. Поэтому для меня стало полной неожиданностью, что комиссии не понравилась конструкция с причастием в одном из предложений, они сказали, что в этом месте должно быть придаточное предложение. Я объяснила, что именно причастный оборот характерен для такого вида текстов в подобных предложениях, с чем они сначала согласились, но позже объявили именно его ошибкой… по лексике. В действительности там не было никакой ошибки, в любом случае выбор верной грамматической конструкции относится к знаниям грамматики и лексической ошибкой быть не может. Далее комиссия указала на абзац, где была допущена грамматическая ошибка в неправильно произведенном сравнении, о которой я знала, мы с репетитором ее разобрали. По критериям ФИПИ она могла быть ошибкой по грамматике или логике( за оба пункта было снято по баллу, с чем я была согласна), но комиссия опять признала ее ошибкой по лексике. На мою просьбу объяснить, в чем суть именно лексической ошибки, я получила невнятный ответ о том, что « здесь так быть не должно, это ошибка». В третьем случае правильно употребленный в значении « коротко описать основные факты» глагол outline был назван лексической ошибкой, якобы это слово годится только для заключения эссе. Я очень смутилась, мы этот момент не перепроверяли с репетитором, потому что не ожидали, что он может не понравиться. После апелляции я сразу же заглянула в Кембриджский словарь ( на апелляцию с собой словарь брать нельзя, поэтому слово ученика стоит против слова эксперта, чего, мне кажется, быть не должно) и выяснила, что слово outline было мной употреблено совершенно правильно. Это подтверждалось не только значением слова, которое было дано в словаре, но и примерами предложений с ним. Похожая ситуация произошла с фразой learn cultures, про которую мне сказали, что я пропустила предлог about, поэтому это одна из лексических ошибок. В чем критическая смысловая разница между learn cultures и learn about cultures в контексте моего эссе, мне комиссия объяснить не смогла. Они только говорили: «Так нельзя, нужно было искать другие слова, менять конструкции». Стоит отметить, что, так как я несовершеннолетняя, на апелляцию я пошла с законным представителем- мамой, которая и должна ПРЕДСТАВЛЯТЬ мои интересы на подобных мероприятиях. Однако я, по правилам проведения апелляции, сидела в наушниках, диктофон приносить на апелляцию не разрешают, поэтому мама не могла ни слышать экспертов, ни понимать, соблюдаются ли мои права. Сложилось впечатление, что как таковой апелляции и не было, ведь конфликтная комиссия только пыталась создать видимость ошибок, чтобы только ни в коем случае не поднять мне балл. Мой опыт точно нельзя назвать удачным, а работу конфликтной комиссии - справедливой».

  Интересно сравнить этот отзыв с отзывом другого выпускника этого года, участвовавшего в апелляции в том же регионе, но уже по русскому языку.

  «Получив результаты ЕГЭ по русскому языку, я в первую очередь ознакомился со своими баллами за сочинение (задание 27): за «связь» мне поставили 0/2 баллов. Посоветовавшись  с несколькими педагогами, в том числе экспертами ЕГЭ, я принял решение подать апелляцию. 
Кратко перескажу содержание нашего разговора с комиссией: я объяснил, почему считаю, что минимум 1 балл за « связь» должен быть учтен. В ответ эксперт предложил вызвать заместителя главы комиссии для перепроверки работы, добавив, что, вероятно, другой эксперт вернёт мне эти 2 балла, НО (самый важный момент!) обязательно снимет в других местах. Тогда проверяющий начал читать сочинение при мне, называя ошибкой каждое словосочетание и утверждая, что я должен быть рад такой высокой оценке работы. По мне пошла дрожь, я по-настоящему поверил, что работа ужасна и только благодаря везению у меня высокий балл. Мне предложили ничего не трогать и оставить (цитата) «мои прекрасные баллы», ведь заместитель главы комиссии снимет намного больше, чем возможно вернуть за «связь»! Я согласился. Покинув кабинет, я сразу ужаснулся от мысли, что меня запутали. Это был цирк, ошибками назвали то, что не могло быть ошибками. Если бы все замечания проверяющего были корректными, я должен был бы получить как минимум на 5(!) первичных баллов меньше. Меня запугали только тогда, когда поняли несправедливость оценки. Всё пошло по плану эксперта, я отказался от перепроверки работы заместителем председателя комиссии. Сейчас очевидно, что я сделал это зря.

  Подытожу: апелляция на ЕГЭ существует для создания чувства справедливости у выпускников. Но я увидел, что у экспертов была установка не повышать баллы ни при каких обстоятельствах». 

  Хотелось бы еще раз подчеркнуть: ни ученик, ни конфликтная комиссия на апелляции не знают, за что произошло снижение балла проверяющими экспертами. Все вынуждены читать работу целиком, пытаясь определить мотивацию выставления отметки. Если по отношению к членам конфликтной комиссии этот подход является просто нерациональным, отнимающим их время и силы, то по отношению к ученику он выглядит как попытка лишить его возможности отстоять свою работу. Ни в одном из двух приведенных случаев конфликтные комиссии не увидели и не предъявили учащимся адекватных оснований для снижения балла в обсуждаемой части, но все же предпочли потерять лицо. К сожалению, ученик, оспаривавший работу по русскому языку, оказался прав в своем выводе. Будучи одним из экспертов, анализировавших работу по английскому языку ученицы, чей отзыв также приведен выше, я могу лишь полностью с ним согласиться. Кто дал членам конфликтной комиссии распоряжение ценой собственного позора и позора всей системы вести себя, как наперсточники? К мнению учеников нужно добавить, что при всей важности согласия ученика с отметкой, понимания им, за что он ее получил, и сохранения им уважения к педагогическому сообществу чувство справедливости – не главное в таких ситуациях. Главное то, что апелляция должна быть поиском истины обеими сторонами - как той, которая учится, так и той, которая учит. Без этого нет образования . Однако именно упомянутое учениками ощущение справедливости происходящего является показателем того, что главный смысл апелляции был реализован, и за это полностью несет ответственность конфликтная комиссия. Следует также подчеркнуть, что педагогические и социальные последствия отстаивания комиссиями «чести мундира» любой ценой – непоправимы. Пора дать другое, менее агрессивное, название конфликтной комиссии и отстранить от работы как тех, кто шел на подлог, так и тех, кто давал соответствующие указания.

  Сделаем предварительные выводы. Содержание ЕГЭ по английскому языку 2022 года в измененной части по самым мягким оценкам не отвечает требованиям, традиционно предъявляемым к учебным и проверочным материалам, не способствует овладению предметом, развитию интеллекта и организационных навыков учащихся, не воспитывает в них уважение к школе и государству, а скорее работает на разрушение всего перечисленного. Наибольший ущерб наносится логическому мышлению учеников – той основе, на которой строится интеллект. Таким образом, описанная деятельность составителей и организаторов ЕГЭ 2022 по английскому языку , на мой взгляд, не соответствует национальным интересам РФ, является по сути диверсионной и без всякого преувеличения достойна внимания инстанций, отвечающих за госбезопасность. Дело в том, что, как говорил знаменитый ученый Л. С. Выготский, «мысль совершается в слове». Согласно данным науки, человек учится мыслить и мыслит, когда он производит устную или письменную речь. Логичность мышления обеспечивает понимание темы и материала, которым посвящено высказывание, как самим говорящим, так и теми, кто его слушает. Филология, будучи наукой о текстах, предписывает соблюдение определенных канонов, основанных на процессах, происходящих в мозге во время формирования различных функций интеллекта, т.е. она является по сути метапредметной дисциплиной, которая структурирует мышление, формируя при этом как сам физический мозг человека, так и связанный с его строением интеллект. Русская и советская педагогическая школы всегда уделяли пристальное внимание развитию логического мышления, отрабатывая его на материале заданий по всем существующим учебным предметам. Неудивительно, что в XX веке, провозгласив образование одним из главных приоритетов развития государства, СССР стал не только второй в мире промышленной державой с впечатляющими научными и культурными достижениями, но и центром большого международного содружества стран. Вот почему среди хулителей и разрушителей советского образования множество тех, кто просто когда-то не смог соответствовать его уровню и требованиям. Успешные системы образования, имея национальный характер, складываются столетиями. Мы не должны позволить горе-реформаторам из-за их личных комплексов неполноценности и неадекватных амбиций вычеркнуть из нашей жизни то наследие, на которое мы можем и должны опереться. Для нас это означало бы разрушение научно-промышленного и культурного потенциала страны, полную зависимость от внешних центров управления и, следовательно, конец русской цивилизации.

  Означает ли все сказанное выше, что отмена ЕГЭ будет правильным шагом? В настоящий момент - нет. Более того, именно этот шаг будет желательным для мозговых центров, которые инициирует работу по ослаблению нашей страны. Причиной деградации образования не может являться форма проверки знаний, которой является ЕГЭ. Объявить экзамен корнем всех бед и возбудить общественность, требующую его отмены, – отличная ложная цель, предполагающая очередной организационный сбой и новые большие затраты государства при сохранении всех значимых пороков системы. Современный ЕГЭ лишь следует за этими пороками. Главными внутрисистемными причинами деградации образования являются, во-первых, отсутствие истинно научного подхода (внедрение псевдонаучного) при определении целей, задач, приоритетов и подходов внутри системы образования; во-вторых, некомпетентные люди, допущенные до принятия решений и создания учебных программ, курсов, учебников, учебных материалов в целом; в- третьих, коммерциализация сознания чиновников и специалистов от образования, ориентированных не на разумное регулирование системы образования, а на повышение своего благосостояния любой ценой; в-четвертых, отказ от профессиональной этики и созидательного взгляда на профессию внутри педагогических сообществ. По первой причине создаются ложные, никуда не ведущие цели в образовании и отменяются важнейшие подходы, обеспечивающие реальное развитие учащихся, по второй и третьей причине негативные тенденции приобретают повсеместный лавинообразный характер, по всей вертикали управления идет деградация кадрового состава, по четвертой причине прекращается обратная связь между педагогическими коллективами и управленческими структурами в системе образования, управленческие структуры становятся бесконтрольными, а педагоги теряют субъектность. Некомпетентный чиновник или специалист при этом даже не испытывает угрызений совести : он просто не понимает, как его деятельность влияет на систему образования, на будущее учеников и страны, а если он видит, что достижения учащихся не являются впечатляющими, в ход идет подтасовка данных, поиск виноватых за пределами управленческих групп и прочие приемы горе-руководителей. Отменять надо не ЕГЭ, а тех людей, которые лишают страну будущего; надо возвращаться к научно обоснованным стандартам и программам в образовании всех видов. ЕГЭ - матрица, задача нынешнего этапа – наполнить ее, как и учебные программы, грамотным, адекватно организованным содержанием. Экзамену часто приписывают влияние на подходы к преподаванию в целом, например, часто говорят, что он приводит к банальному натаскиванию учеников. Это происходит не под влиянием ЕГЭ; учителя вынуждены натаскивать учеников на экзамен, потому что через программы, учебники, слишком раннюю компьютеризацию с самого детского сада происходит формирование у них такого мозга, который не может справляться с целым рядом задач: нет развитого внимания, памяти, разностороннего взгляда на проблему, а аналитическое мышление и логика отсутствуют. Конечно, всегда есть и будут выдающиеся ученики, таланту которых не помешает ничто. Но педагогика не про них, она про основную массу учащихся, чьи достижения критически зависят от всех описанных выше условий. Страна не может ни экономически, ни культурно подняться лишь благодаря тонкой прослойке гениев, залог нашего развития – общий высокий уровень образования граждан.

  В заключение хотелось бы сказать, что описанные проблемы являются решаемыми, хотя на это потребуется много времени и усилий. Правильным шагом для всех ведомств и инстанций, которые могут повлиять на нормализацию ситуации в образовании, будет срочно взяться за работу – каждому в соответствии со своими компетенциями.